Неточные совпадения
— Мы — последний резерв страны, — сказал он, и ему не возражали. Все эти
люди желали встать над действительностью, почти все они были беспартийны, ибо опасались, что дисциплина партии и
программы может пагубно отразиться на своеобразии их личной «духовной конституции».
Владимирские пастухи-рожечники, с аскетическими лицами святых и глазами хищных птиц, превосходно играли на рожках русские песни, а на другой эстраде, против военно-морского павильона, чернобородый красавец Главач дирижировал струнным инструментам своего оркестра странную пьесу, которая называлась в
программе «Музыкой небесных сфер». Эту пьесу Главач играл раза по три в день, публика очень любила ее, а
люди пытливого ума бегали в павильон слушать, как тихая музыка звучит в стальном жерле длинной пушки.
— Пустые — хотел ты сказать. Да, но вот эти
люди — Орехова, Ногайцев — делают погоду. Именно потому, что — пустые, они с необыкновенной быстротой вмещают в себя все новое: идеи,
программы, слухи, анекдоты, сплетни. Убеждены, что «сеют разумное, доброе, вечное». Если потребуется, они завтра будут оспаривать радости и печали, которые утверждают сегодня…
У Омона Телепнева выступала в конце
программы, разыгрывая незатейливую сцену: открывался занавес, и пред глазами «всей Москвы» являлась богато обставленная уборная артистки; посреди ее, у зеркала в три створки и в рост
человека, стояла, спиною к публике, Алина в пеньюаре, широком, как мантия.
— Все —
программы, спор о
программах, а надобно искать пути к последней свободе. Надо спасать себя от разрушающих влияний бытия, погружаться в глубину космического разума, устроителя вселенной. Бог или дьявол — этот разум, я — не решаю; но я чувствую, что он — не число, не вес и мера, нет, нет! Я знаю, что только в макрокосме
человек обретет действительную ценность своего «я», а не в микрокосме, не среди вещей, явлений, условий, которые он сам создал и создает…
Среди них немалое количество неврастеников, они читали Фрейда и, убежденные, что уже «познали себя», особенно крепко были уверены в своей исключительности. Все эти
люди желали встать над действительностью, почти все они были беспартийны, ибо опасались, что дисциплина партии и
программы может пагубно отразиться на своеобразии их личной «духовной конституции». Социальная самооценка этих
людей была выражена Алябьевым.
«Буду просить у всех
людей, а не дадут
люди, убью отца и возьму у него под тюфяком, в пакете с розовою ленточкой, только бы уехал Иван» — полная-де
программа убийства, как же не он?
К этим результатам клонилось первоначально и всё воспитание Настасьи Филипповны, по
программе Тоцкого, который в этом роде был очень понимающий
человек; но, увы! результаты оказались странные.
И вот, когда у него оспаривается право на осуществление даже этой скромной
программы, он, конечно, получает полное основание сказать: я охотно верю, что история должнаутешать, но не могу указать на
людей, которых имеют коснуться ее утешения. Что касается до меня лично, то я чувствую только одно: что история сдирает с меня кожу.
Тогда выступил вперед благонамеренный
человек Гадюк и за всех ответил:"А по-моему, ваше сиятельство, если вся эта
программа и подлинно впоследствии выполнится, так и тут ни топиться, ни вешаться резону нет!"Задумался Рюрик; по нраву пришлись ему гадюковы слова; но, с другой стороны, думается: удельный период, московский период, татарский период… нехорошо!
Если бы жизнь отдельного
человека при переходе от одного возраста к другому была бы вполне известна ему, ему незачем бы было жить. То же и с жизнью человечества: если бы у него была
программа той жизни, которая ожидает его при вступлении в новый возраст его, то это было бы самым верным признаком того, что оно не живет, не движется, а толчется на месте.
Нет, лучше уж совсем изъять главу о духовном развитии из
программы занятий международного конгресса, нежели подвергаться риску выслушиванья каких-то аттестаций от
людей, которые, быть может, и мундира-то порядком носить не умеют!
И она гордо посмотрела на своего собеседника, который даже съежился, услышав столь пышную
программу удовольствий. Это был белобрысый
человек лет двадцати пяти, с узким лбом, с нависшею на него гривкою, с бронзовою цепочкой. Он вздохнул, робко глядя на свою великолепную даму. Увы, где ему, скромному апраксинскому приказчику, преследовать ее изо дня в день по клубам и кафешантанам?
«Да, — думал он, шагая вдоль дороги, — вот целая
программа жизни в столкновении двух взглядов на одного и того же
человека: тятька и посельщик… Для других это — посельщик, может быть, вор или убийца, но для мальчишки он — отец, и больше ничего. Ребенок по-прежнему ждет от него отцовской ласки, привета и наставления в жизни. И так или иначе, он найдет все это… Каковы только будут эти наставления?..»
— Но чем же вы можете доказать ваше мнение? Чтобы оно было убедительно, надо, чтобы вы нам показали такое событие из современной жизни русского общества, где отразился бы и век и современный
человек, и между тем все бы это отвечало форме и
программе святочного рассказа, то есть было бы и слегка фантастично, и искореняло бы какой-нибудь предрассудок, и имело бы не грустное, а веселое окончание.
Но он достиг только одной половины этой
программы, то есть он у себя в доме своих
людей нимало не боялся, но похвал себе от них не дождался, а
люди его говорили о нем, что он «шишъмора».
Вопреки дарвинизму,
человек не произошел от низших видов, но сам их в себе имеет:
человек есть всежшотное и в себе содержит как бы всю
программу творения.
— Итак,
программа в том: любить pour rien и попросту, что называется, держать
человека в руках?
Кто бы я ни был, глядите мне в глаза прямо, ясно, без задних мыслей, без
программы, и ищите во мне прежде всего
человека, иначе в ваших отношениях к
людям никогда не будет мира.
Отравление
человека, которого она любит больше жизни, не входит в ее
программу.
Довольно было этой случайной встречи, чтобы все так долго созидаемое душевное спокойствие разлетелось прахом, — и вот я опять не знаю, куда деваться от тоски. Мне вспоминается страстная речь этого
человека, вспоминается жадное внимание, с каким его слушала Наташа; я вижу, как карикатурно-убога, убога его
программа, и все-таки чувствую себя перед ним таким маленьким и жалким. И передо мною опять встает вопрос: ну, а я-то, чем же я живу?
Люди герценского поколения попадали за границу вообще с большей подготовкой, чем та масса, которая кинулась туда с 60-х годов. Конечно, в этой"массе"было уже гораздо больше, чем прежде, молодых
людей, ехавших учиться с университетским дипломом, с более определенной
программой дальнейших"штудий". Но сколько же тронулось тогда всякого шляющегося народа!
Эту группу
программы маскарада объясняли так: Мом, видя
человека, смеялся, для чего боги не сделали ему на груди окно, сквозь которое бы в его сердце можно было смотреть; быку смеялся, для чего боги не поставили на груди рогов и тем лишили его большей силы, а над домом смеялся, отчего его нельзя так сделать, что если худой сосед, то поворотит в другую сторону.
Недоучившись в университете, где рамки
программы стесняли, по его словам, богатырский полет его духа, а рутина преподавания лишь тормозила его на пути приобретения знаний, нужных для
человека и «гражданина» — он особенно любил это слово и всегда подчеркивал его — желающего служить своему родному народу, Мечев отдался самообразованию и действительно был ходячею энциклопедиею отрывочных и поверхностных, но за то самых разнообразных знаний.
Спасет, избавит вас от претерпеваемого вами зла и даст вам истинное благо, к которому вы так неумело стремитесь, не желание своей выгоды, не зависть, не следование партийной
программе, не ненависть, не негодование, не желание славы, даже не чувство справедливости, и главное, не забота об устройстве жизни других
людей, а только деятельность для своей души, как ни странно это вам покажется, не имеющая никакой внешней цели, никаких соображений о том, что из нее может выйти.